Если Енисейск - жемчужина Красноярского края, то жемчужиной самого Енисейска можно назвать Успенский Кафедральный собор, бессменным настоятелем которого на протяжении последних 20 лет является Благочинный церквей Енисейского округа протоиерей Геннадий Фаст.

Человек удивительной судьбы и удивительный человек, он принес свою жизнь на алтарь служения. Человек, говорить о котором очень трудно, потому что сам о себе он никогда не говорит. Человек, на беседу с которым съезжаются люди со всего края, и нет, пожалуй, области человеческой деятельности, в которой он был бы не компетентен. Это верующий ученый и ученый верующий.

Погрязшие в долгах, безденежье и безработице енисейцы через этого человека озаряются духовным светом, приобщаются к вечному. Он помогает им очистить свои души.

Ежедневно и ежечасно он делает одно дело - борется со злом. Как? Для этого у него одно оружие — Слово Божие. И оружие это способно сокрушить великую силу зла, ибо дано оно свыше. Это то Слово Божие, которое звучит во всем Писании, это тот самый Глагол, который будучи изначально Богом у Бога, не имеет нужды в слогах, ибо не подвержен времени.

Енисейцы привыкли к отцу Геннадию, как привыкают ко всему хорошему. Привыкают и считают это нормой. В Успенский храм идут люди. Идут, когда хорошо, и, особенно, когда плохо. Идут, потому что нуждаются в наставлениях, созвучных древним отцам, проникнутых их духом, содержащим мысли святых отцов, но выраженных современным языком, изложенных применительно к понятиям нашего невежественного времени. И он дает пояснения к святоотеческим писаниям, дает как человек, не по букве, а по духу постигший святоотеческие заветы и деятельно исполняющий их. Исполнивший и научающий исполнять, «Иже сотворит и научит, еси велий наречется в царствии небесном» (Мф. 5; 10). Каждый день он утешает, назидает и обличает своих духовных детей, призывая их к покаянию и терпению, учит молитве. Официально для этого в Успенском храме существуют воскресные проповеди и воскресные беседы, исповеди и среды, когда батюшка принимает по личным вопросам. Но это только официально. На самом же деле горе человеческое о своем приходе заранее не предупреждает, поэтому и люди идут к батюшке, не соразмеряясь со временем.

Идут, потому что для многих о. Геннадий единственный, кто может показать человеку его не телесные, а духовные болезни. От него впервые многие слышат, что такое духовная лествица, и что значит наше по ней восхождение. Что означает сам образ лествицы и расположение ступеней ее. В 1994 году одной из первых вышла в свет небольшая по объему, но столь содержательная книжка о.Геннадия, которая так и называется «Небесная лествица». Вышла, чтобы озарить своим светом наше незнание, помочь понять, что Господь каждого из нас ведет, и у каждого из нас эта лествица своя. Нужно только ощутить ее и понять, что она есть. А для этого просто нужно прийти в храм.

Но есть люди, к которым о.Геннадий идет сам. Сегодня они оступились - и долг священника, если он таковым себя считает, нести их тяготы. Сколько здоровья и душевных сил уносят такие визиты, о.Геннадий не говорит. Но он идет, потому что в этом видит свое предназначение и потому что за него это не сделает никто.

О чем говорит о. Геннадий с осужденными, ведомо лишь ему. Но одно очевидно: он спасает их от отчаяния. Спасает Словом: «Сколько бы Вы ни падали - не отчаивайтесь и не теряйте совсем веры. Сохраните ее - и вы не утоните в море житейском. Господь не допустит этого, а в критическую минуту подаст Вам руку, как утопающему апостолу Петру».

Что может быть полезнее этих слов для человека, потерявшего себя! И что может действовать на человека оступившегося сильнее, чем пророчество Иоанна Богослова: «Мужайтесь, Я победил мир. Тот, кто в вас, больше того, кто в мире».

Он тот, кто призван сегодня сказать падшему: «Встань!» И каждый вторник о.Геннадий говорит это оступившимся, тем, кто находится сегодня по ту сторону колючей проволоки, руководствуясь при этом примером Сисоя Великого.

К Сисою Великому пришел один брат и говорит:

- Отче, я пал.

- Встань.

- Встал, опять пал.

- Еще встань.

- До каких же пор?

- До смерти.

Отец Геннадий уверен: когда человек поймет глубоко сердцем это свое падение, поймет, что сам он ничто, и в падении начнет взывать к Господу: «Боже, милостив будь мне, грешному, видишь, в каком я состоянии», - тогда только он будет способен прийти в состояние смирения и спастись. Поэтому при искании Бога не нужно отчаиваться и страшиться падения.

Сегодня в Успенском храме много молодых и совсем юных. Это радует и пугает. Радует, потому что люди с детства встают на путь истинный. Пугает, потому что это свидетельствует о кризисе в обществе. Нормально, когда храмы наполнены пожилыми людьми. Для священника совсем не просто исповедовать и наставлять тех, кто старше его по возрасту и опытнее в различного рода жизненных вопросах. Но старость — это время, когда человек может больше предаваться молитве, служить Богу без оглядки на движения плоти. И хотя искушения бывают в каждом возрасте, но все же именно старость - опора Церкви. У пророка Исайи читаем: «И до старости вашей я тот же буду, и до седины же вашей Я же буду носить вас; Я создал, и буду носить, поддерживать и охранять вас» (Ис. 46, 4). Поистине, как бальзам на душу, пожилым прихожанам такие, казалось бы, простые слова священника: «Тот, по воле Которого возникла наша жизнь, Тот, Который в детстве оберегал нас, в молодости давал крепость, а в зрелые годы — разум, Тот и в старости не оставляет нас».

Более чем двадцатилетним, кропотливым, каждодневным трудом заслужен авторитет, которым пользуется сегодня о.Геннадий, но ведь не всегда так было, как всем, ему тоже пришлось начинать. И начало это, как и все начинания в жизни о.Геннадия, было отнюдь не простым. В 1983 году по благословению архиепископа Гедеона о.Геннадий Фаст был направлен священником, в г. Енисейск. Каким он был настоятелем по счету, сказать трудно. Говорили, что после войны - семнадцатым. Настоятели тогда в храме менялись слишком уж часто. Привередливые енисейцы по поводу и без повода слали владыке прошения сменить неустроившего их батюшку, и он откликался на просьбы прихожан. Это их окрыляло. И с вновь приехавшим батюшкой они, долго не думая, решили поступить так же. Благо, повод долго искать не пришлось: немец, ведь всякое может случиться. Вопрос о национальности священника был тогда одним из злободневных для верующих енисейцев. «Во избежание зла», так, на всякий случай, они стали писать. И тогда архиепископ Гедеон сам приехал в Енисейск. После службы представлял прихожанам о.Геннадия таким, каким его знал и каким хотел, чтобы его знали другие. Вопрос «Нужен ли вам другой священник?» утонул в дружном возгласе собравшихся:

- Нет!

С тех пор прошли годы.

Определить круг обязанностей о.Геннадия сегодня не просто: священник, богослов, писатель, учитель, ученый?

Хочется объединить эти профессии в одну и обозначить призвание батюшки. С этим вопросом мы обратились к прихожанам Успенского храма и услышали почти однозначные ответы: «Он спасает нас от нас самих...» Спасает силами самого спасаемого, призывая к этому Господа. Проповедь, исповедь, покаяние, пост, отчитка - его оружие в борьбе за душу каждого к нему обращающегося. Глядя на этого человека, понимаешь, что спасение ближних — дело его жизни. И, Боже, упаси, сегодня каждого из наших читателей подумать, что это имеет какое-то отношение к тому целительству, которое так распространено в наше непростое время. Батюшка слишком хорошо знает, что люди сами придумывают себе и приучают себя к вредным потребностям, а потом все усилия употребляют на то, чтобы удовлетворить их. И когда, наконец, осознают, что пора спасать себя, обращаются к Богу. И тогда задача священника - помочь обрести им этот путь. Приведем лишь один пример такого спасения. Это рассказ Надежды Храмковой, находящейся в послушании в иконописном деле при Енисейском Успенском храме: «Когда этот человек вернул к жизни мою умирающую маму, я оставила Красноярск и приехала вместе с ней в Енисейск. С тех пор мама прожила еще 13 лет. После сотворенного о.Геннадием чуда я с великой надеждой доверила ему сына, пострадавшего в чеченской войне, и, может, по этой причине, может, по причине наследственности, впавшего в зависимость от алкоголя. Любовью Божьей Матери, милостью угодников Божьих и их служителей, молитвами о.Геннадия сын вошел в Церковь, а батюшка стал его духовным отцом.

Однажды на мой ропот на духовника за критическую обстановку с сыном, Божья Матерь мне показала чудо, когда при отчитке, которую совершал батюшка, с ревом и руганью исходил бес из страждущего. Жутко было. Ропот пропал - я получила сильный духовный урок.

Сегодня многие в Енисейске, да и не только в нём, удивляются тому, что отец Геннадий, кандидат богословия, писатель — человек, который своими лекциями украсил бы любую университетскую и академическую кафедру, служит в далёком от всех крупных городов России провинциальном Енисейске.

Удивляются, понимают, что ему, по мирским меркам, не здесь место, а в глубине души надеются, что он не сможет оставить то, что удалось создать более чем за двадцать непростых лет бескорыстного служения.

То, что создал о.Геннадий в Енисейске, для людей просвещенных словами оформить просто. Это есть живая православная вера.

Он выбрал свой путь и идёт по нему. Идёт по пути, который поднимается над повседневностью. Грусть и страдание его обращены к миру, а не к себе. Поэтому его служение олицетворяет живую православную веру. Чтобы понять, какова значимость этого человека сегодня для Енисейска и Енисейского района, достаточно послушать и услышать то, что говорят Енисейцы о своём духовнике.

«По разным причинам люди приходят в церковь, но чаще всего человек вспоминает о Боге, когда ему тяжело. Так случилось и со мной.

В 1991 году у меня умер отец. Отец для меня был самым близким и самым дорогим человеком, поэтому пережить его смерть мне было очень трудно. Ни дома, ни на работе не находила себе места. Мое горе привело меня в Успенский храм, где служил тогда и служит сейчас отец Геннадий. К нему я впервые пришла на исповедь, ему я открыла свою душу и все, что в ней накопилось за многие годы «безбожия». Уже с первого момента нашего общения я поняла, что о.Геннадий — человек очень умный, что говорит он не заученными из книг фразами, а словами, идущими от сердца. Мне так же стало ясно, что разбирается он в нашей мирской и очень грешной жизни настолько хорошо, что лучшего советчика, как жить, как поступить в той или иной ситуации, мне просто не найти. После его бесед, проповедей становилось все настолько понятным и простым, что, казалось, все сложности где-то далеко.

Вскоре детский сад, где я была заведующей, закрыли «за ненадобностью» и на его месте организовали детский дом. Дети поступали настолько испорченными, что ни знаний, ни жизненного опыта не хватало для того, чтобы воспитать их. Я снова обратилась к о.Геннадию за советом. Он уверял, да я и сама это понимала, что воспитать их возможно только, приобщив к Богу. Сотрудники сделали все, что можно. Детей, в первую очередь, окрестили. Крестными стали воспитатели, я сама, мой заместитель — Валентина Борисовна. На работу стала принимать людей верующих, но, к сожалению, таких было немного. Отец Геннадий посоветовал ввести в программу воспитания курс «Основы православия». Кстати, сам же помог составить программу. Детей стали приводить на исповедь и причащать. В детском доме стали праздновать православные праздники, на которые приглашали служителей храма. У нас в Доме часто бывает о.Геннадий. И каждая встреча с ним оставляет свой добрый след в сердцах и воспитанников, и воспитателей».

Есть чувства, которые трудно облачить в слова. Их мало, таких чувств, когда мысли захлёстывают, а слов не хватает, и человек возводит к небу руки, удивляясь собственному бессилию. Именно такое состояние испытал Анатолий Иванович Лебедев, когда ему было предложено рассказать о своем духовнике, протоиерее Геннадии Фасте.

И это естественно. Как рассказать о человеке, который помог вам понять самого себя, который знает вас лучше, чем вы сами себя знаете, и без наставлений которого вы не мыслите своей жизни. Если коротко, то именно в этих словах и заключается рассказ об отце Геннадии большинства его духовных детей. Но за этой короткой фразой стоит история человеческих отношений. Вот лишь одна из них.

Конец восьмидесятых — звёздный час енисейской интеллигенции. Ради простого человеческого общения собирались музыканты, художники, поэты. Собирались, чтобы обсудить то, что происходит в стране, ощутить дух времени, определить своё в этом времени место и свою роль: запечатлеть его на холсте, в слове, в музыке. Проблем было много. Они были общие, они требовали своего решения. Общение рождало новые проблемы, новые проблемы требовали нового общения. На одной из встреч возникла мысль пригласить священника. И он пришел. Пришел, как всегда, в рясе, что почти шокировало, но удивительная доброжелательность и компетентность пришедшего удивили не менее.

Первые встречи отца Геннадия с творческой интеллигенцией города проходили в вопросно-ответной форме. И вопросы были, конечно, совсем не простые.

Анатолий Лебедев, будучи уже тогда известным в крае художником и считавший себя вполне начитанным и эрудированным человеком, задавал священнику вопросы, на которые тот, по его мнению, должен был затрудняться ответить. Задавал, скорее всего, для того, чтобы блеснуть перед собравшимися своей эрудицией и поставить священника в неловкое положение. Сегодня Анатолий Иванович с усмешкой вспоминает о том времени, но тогда его вопросы и суждения казались ему вершиной остроумия.

На восьмой-девятой встрече с художником произошло что-то непонятное и необъяснимое. Попросил о личной встрече. Пришел на первую в своей жизни исповедь. Очень хотелось всё рассказать - и батюшка очень помогал, но... тогда он еще не готов был вылить всё, что накопил за пятьдесят прожитых лет.

Как чудо воспринял своё исцеление от многолетней привычки курения.

- Нужно бросить, - спокойно сказал батюшка и перекрестил. Сорок лет курения. Две пачки в день - и бросил. В это трудно поверить, но это произошло. Утром следующего дня Анатолий проснулся некурящим человеком.

Потом было крещение. И это тоже Анатолий Иванович воспринимает как чудо. Тогда в Енисейске гостил человек, который ждал крещения двадцать лет. И вот 25 сентября 1989 года это произошло. Их крестили вместе и крестили на Монастырском озере. В момент, когда о.Геннадий совершал погружение, пошел град. А потом, когда поднимались от воды, ярко засветило солнце. И это, естественно, был знак свыше. С принятием крещения началась духовная жизнь Анатолия. Сегодня без этого он не мыслит своего существования, но и не лукавит: Господь в один миг не переродил его Своею благодатью, но... никогда больше он не позволит оскорбить Его своими грехами. И это уже подвиг для человека, за чьими плечами богатая школа атеизма и коммунизма.

- Почему Вы, умудрённый жизненным опытом человек, член Союза художников России, нуждаетесь в помощи батюшки?

- Он видит во мне человека, созданного по Божию образу и подобию, и верит в меня, и это бесценно. Он своей верой в меня даёт мне крылья: я живу, я творю, я есмь. Однажды, изумленный проповедью о.Геннадия, Анатолий Иванович сказал:

- Как может Ваша голова вместить всё то, что Вы знаете? Я и части того, что вы говорите, осознать не могу!

Отец Геннадий не торопился с ответом, но ответ его стоил многого:

- Анатолий, вспомни, когда мы встречали владыку Антония, нужно было сделать горнее место - и ты взялся за эту работу. А когда принес кресло - я не поверил, что ты это сделал своими руками. Каждому своё.

- За пятнадцать лет нашего общения, - продолжает Анатолий Иванович, - этот человек перевернул всю мою жизнь, и если во мне есть что-то от меня прежнего, то это говорит плоть. Сегодня я и сам способен бороться с собой — и в этом заслуга только отца Геннадия. Он способен изменить человека, не оказывая на него давления. Меня столько лет били в детстве, по-своему била партия, что и не представлял себе другого воздействия на человека. И вот встреча с отцом Геннадием. Он живёт так, что всем окружающим просто хочется быть лучше, и люди начинают бороться со своими страстями, они становятся такими, какими видит их священник. А видеть он умеет.

«Он и к искусству подходит через знание истины, - говорит Анатолий Иванович. - Мне, познавшему гнев неприятеля и восторг умиления, именно от него дано было познать, что в искусстве всё имеет место быть. Авангард - это авангард, и он тоже имеет своё место в искусстве, просто это другая сторона его. И сегодня я знаю, что рисовать нужно только тварный мир, возможность видеть тайную сторону которого Господь даёт нам каждый день. И видеть, и рисовать - для меня несказанная радость. Этим я живу, в этом черпаю силы. Пока я только на пути к тому, чтобы мои картины несли Слово Божие. Думаю, что на верном пути. Отрадно, что те, кто с интересом относится к моему творчеству, воспринимает окружающий нас мир так, как воспринимаю его я. Недавно, уже в который раз изображая Монастырское озеро, нарисовал на его берегу храм. Его нет - а я нарисовал. Наверное, потому, что он должен там быть, потому что он будет. И те, кто видел эту картину, видели то, что я видел и думали о том, о чем я думал. Это объединяет и даёт силы творить. Это дарит те редкие мгновения, когда чувствуешь себя художником. И этими мгновениями я обязан своему духовнику.

Иногда то, что он пытается мне втолковать, я понимаю лишь спустя годы, а иногда для того, чтобы получить его совет, мне достаточно подождать своей очереди на приём к нему во дворе храма. Подождать, обдумать то, с чем пришел, и уйти. Уйти, потому что решение уже найдено. Для этого просто надо знать, что отец Геннадий рядом. Знать и чувствовать».

«Протоиерей Геннадий Фаст... Для многих строго, незнакомо и таинственно звучат эти слова. Кто для меня этот человек? Думая, что, говоря о нем, так и не выражу все в полноте. Это есть тайна души, которую знает только она. Но я попробую», - рассказывает наставник Енисейской православной прогимназии В.В.Килина.

«Больше десяти лет назад я обратилась впервые к Богу, переступив порог храма. Шло богослужение, в котором я не понимала ни одного слова. Стояла и слушала. Знала одно, что душа попала в ту среду, где ей хорошо. Но как понять все происходящее, научиться молитве, осознать ее значение, найти своей душе такую родственную душу, которая бы понимала ее молча, чувствуя, переживая, сострадая и помогая. Важно было найти такого человека, чья душа сольется с моей, сроднится, будет жить, жертвуя собой, сгорая, светить другим. И вот открываются врата алтаря, священник выходит говорить проповедь. Я впервые увидела отца Геннадия. Он говорил о Боге, о жизни вечной и о любви, без которой жизнь - не жизнь и радость - не радость. Я слушала и глотала его слова, как воду, утоляя жажду. А духовную жажду утолить очень сложно. И желание пить воду живую возрастало, и я не могла напиться. Мало было мне проповеди, мало было одного богослужения. Вот что есть хлеб жизни! Это Слово Божие. Оно живит душу, дает жизнь. Кто так ясно и здраво может говорить о Боге? Только тот, кто познал св.Троицу, кто ежедневно общается с Творцом, зная, что хочет от нас Творец наших душ. Чтобы Бог стал для человека Отцом и Богом в полном смысле этого слова, нужно познать истину, а истина есть Христос. Приблизиться к Нему помогает духовное руководство отца Геннадия. Моим желанием было увидеть тот Свет, который светит от Бога, с Небес.

О.Геннадий стал моим путеводителем во тьме мирской жизни. Он взял меня за руку, помог усмирить бурю эмоций в моей душе, научил выбраться из дебрей атеизма и марксизма и вселил в душу истинную веру в Бога, помог увидеть свет Фавора, переродиться душе в новое качество, посеял в ней семена любви к Богу. Затеплится огонь в душе, а о.Геннадий хранил его, оберегая от мирских ветров, лелея, как цветок, мою душу, ведь важно было, чтобы огонек перерос в пламя, которое согревало бы меня среди людской вражды, злобы, учило бы любить врагов, друзей и жить в мире со своей совестью. А еще очень важно, чтобы через меня люди видели Бога. Вот этот свет должен нести миру каждый христианин.

О.Геннадий - богослов. Сколько в своих трудах он творит слов о Боге. Быть рядом с ним - это значит прикоснуться к Невидимому миру, к Богу, который рядом с нами находится каждую секунду. Через свои статьи, толкования, проповеди о.Геннадий учит правильно верить в Бога, разбираться в словах Св.Писания, правильно их толковать, убедиться самим и рассказать другим о непогрешимости Библии, понять св.Троицу насколько можно человеческому уму, смочь отличить истинное учение от ложного, подвести к Богу и обрести Творца, открыть душу для принятия благодати Божией.

И всему этому меня учит о.Геннадий. Я чувствую его поддержку, его руку, как и десницу Божию и воспринимаю слово его, как Слово, наполненное Духом Божиим, потому что оно помогает мне. О.Геннадий стал для меня духовником, наставником, отцом. Отец - это тот, кто дает жизнь. И цель родителей такова, чтобы привести свое дитя к Богу. Отец — это так легко и так сложно. И это есть состояние единения душ детей и родителей не передать словами, это понимается и чувствуется в душе, в любви, в молчании, на это не хватает слов. И протоиерею Геннадию Фасту - богослову, патриарху наших Енисейских Церквей я говорю просто и многозначно: «Отец Геннадий».

На своем жизненном пути все важные вопросы я решаю с о.Геннадием. Вместе мы находим выход из какой-либо ситуации. Вместе. Везде вместе: здесь и там, на Небесах. Ведь на Страшном Суде он будет стоять рядом со мной, будет свидетельствовать Богу о том, что я хотела и старалась жить по-Божьему. И от его слов и от моих дел будет вершиться Суд. И это радует: мы вместе, отец и его духовная дочь.

У апостола Павла есть удивительное по глубине своей и по красоте своей высказывание о любви: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится» (1 Кор. 13, 4-8). И как наша душа жаждет быть любимой такой любовью и так сама любить, - жаждет Господа, потому что Бог есть любовь и в полной мере, вот так как у апостола, нас любит Господь. Но когда мы видим искры и блестки этой небесной любви в людях, горение этого божественного огня, как мы тянемся к ним, как хотим согреться и напитаться этой любовью!

Я говорю о человеке, которому Господь дал этот дивный дар любви - дал на возрастание и на раздачу всем страждущим и немощным, дал на жертвенное служение людям. Вот такой, высокий стиль и слог появляется, когда убирается вся жизненная шелуха, и пытаешься смотреть внутрь сердца, внутрь событий, а в реальной жизни все выглядит гораздо проще и заземленней.

Мое знакомство с о.Геннадием произошло 15 лет назад, в конце 80-ых годов. Бог, церковь - это все было так далеко от реальной жизни, такая экзотика - любопытно в нее заглянуть — что там? Насколько интересно? И вот встреча членов литературного клуба со священником, его рассказ о туринской плащанице, ответы на наши ну очень наивные, иногда с подковыркой вопросы — и первое, что поразило, что так нечасто бывает в нашем общении даже у интеллигентных людей, - это какое-то глубинное уважение священника к своему собеседнику, умение его выслушать, умение ответить по существу вопроса, не поддаваясь на провокации, не теряя спокойствия и присутствия духа, все время обращаясь к человеку, даже если в этот момент в нем остается мало человеческого. Только гораздо позже пришло понимание — да это просто видение в другом образа Божия, той иконы, пусть и покалеченной, иногда упавшей в грязь, но иконы - это тот дар любви Божией, когда она милосердствует и долготерпит. При всем этом внешняя суховатость, сдержанность, некая отстраненность. Этот человек стал моим духовным отцом. Как это было непросто! Ведь кто такой духовный отец в нашем расхожем понимании? Это человек, который взял тебя за руку и ведет к Богу, оберегая от всех падений и ушибов, постоянно гладя тебя по головке и утешая, решая за тебя все твои проблемы — этакая нянька на всю жизнь при взрослом младенце, а ты благоденствуешь и эдак мягонько и полегоньку возрастаешь до Царствия Божия. Ан нет! Помочь обрести Господа, веру крепкую, жизнь христианскую — да, но на твоих трудах, на твоем терпении, на твоем собственном пути, который должен быть самостоятельным, - ведь каждый сам должен сказать: Вот я, Господи, - спаси и помилуй меня! - и подтвердить это своей собственной жизнью. И очень непросто помочь человеку увидеть в себе образ Божий, не задавив этого человека своим опытом, своим священством, своими огромными знаниями — вот это и есть та любовь, которая не ищет своего, не превозносится, не раздражается. Конечно, в обыденной жизни это длительное время воспринималось так: «Сухарь! Да ему все равно, что со мной будет, и что с другими будет, не хочет нами заниматься» (а еще это и говорилось вслух). И вдруг ты в себе обнаруживал крохотные росточки веры, терпения, желание идти по пути Божьему, и это был твой собственный путь с падениями и восстаниями, то медленный, то быстрый, на который долгими трудами и молитвой вывел тебя духовный отец. А его собственное служение! - Всегда на пределе сил духовных и физических - будь то церковная служба, общение с людьми и ответы на их самые неожиданные вопросы — и всегда не торопясь, словно это вечерня, утреня, литургия — последняя, и ее надо прослужить, пропеть, промолиться как в последний раз, и с человеком надо поговорить не торопясь, чтобы расшевелить его душу живым дыханием Божиим, хотя, может быть, и сам еще и не ел, и спал очень мало, и очень болен, и вообще еще множество дел ожидает. И поэтому, когда у самой уже ни на что не оставалось сил и внутри поднимался ропот, стоило только вспомнить своего духовного отца — а он-то как? У него откуда силы? «Подражайте мне, как я Христу» - говорил апостол Павел.

Я постоянно видела и вижу это в своем духовном отце, в этом удивительном человеке — подражание его Христу — на пределе веры, данной ему Господом, на пределе ума, данном ему Господом, на пределе сил духовных и физических, данных ему Господом, вечно в муках рождения, пока в чадах, данных ему Господом, не изобразится Христос».

За время своего служения в Енисейске о.Геннадий сделал много нововведений для православного просвещения горожан: воскресные беседы и «среды», встречи с творческой молодежью и миссионерские поездки, посещение больниц и тюрем. При всем этом одной из главных его забот оставались дети.