О чердаке не думай свысока

Материал из EniseyName.

Перейти к: навигация, поиск

Есть в этом мире ценности, которые дороже самой жизни

История этого красноярского чердака началась в эпоху строительства кооперативов со статьи новосибирского архитектора, который предложил заняться переоборудованием пыльных чердаков под мастерские.

Виктор Иванович ЕВДОКИМОВ
Виктор Иванович ЕВДОКИМОВ

- Когда я поднялся на угловую часть чердака, что над нашей квартирой, то увидел горы строительного мусора, высотой выше человеческого роста, - рассказывает хозяин сказочного теремка Виктор Иванович ЕВДОКИМОВ. - Много обил порогов, чтобы власти отдали его в полное мое распоряжение. И только тогда стали мы с женой Лидией Владимировной класть стены. Строители поставили только каркас, подняли крышу и прорубили окна, всё остальное сделано нашими руками...

- Виктор Иванович, неужели у вас не было последователей, например, среди тех же художников, которые мучаются без своих мастерских?

- Были, но им не повезло в отличие от меня. Власти быстро "одумались" и перестали отдавать чердаки в пользование горожанам. В Новосибирске этот эксперимент тоже прекратили. Так и стоят они повсюду, покрытые пылью, паутиной, загаженные мышами, бродячими кошками. Этакое пристанище для криминального мира. Почему-то в таком виде чердаки больше устраивают чиновников...

- Может, обжитые, они представляют какую-то опасность? Например - пожарную.

- Что вы! У нас всё построено по закону, а наш теремок принимали, как любую новостройку, все службы: БТИ, "Гражданпроект", пожарный надзор, санэпидстанция...

- Санэпидстанция, наверное, сильно переживала, что не будет теперь здесь крыс и мышей.

- (Смеется). Замучили все нас, но добро дали. А начальник ЖЭКа, тот благословил без раздумий, да еще сказал: "Дай Бог, чтоб все так чердаки обустроили, одной бы заботой меньше стало". Проблема у нас возникла, когда надо было вслед за квартирой приватизировать и это помещение. Длинная была история, но и тут всё обошлось - чердак теперь в нашей собственности, оплачиваем его как свое жилье. Здесь - художественная мастерская, рядом - столярно-слесарная. В этой "светелке" можно десятилетиями хранить меховые шапки и не бояться, что на них нападет моль. Кедр - лечебное дерево, он всё вокруг очищает настолько, что никакой нечисти не может завестись.

- А красноярцы видели ваши кедровые поделки?

- И не раз. На одной из биеннале был мой стенд "В вихре прялок". Сейчас моя роспись экспонируется на выставке "Русь изначальная" в городском выставочном зале. Возили мои работы и по России, и по заграницам, в том числе и за океан - в Америку. Там, в аэропорту Лос-Анджелеса, уронили мой сундук с семиметровой высоты на железную тележку. Все замерли, думали - вдрызг разобьется. А у него только вмятина осталась. Вот он каков, сибирский кедр! Американцы долго пребывали в изумлении. Но самое интересное, что, когда делегация вернулась в Красноярск, мне сообщили: сундук мой пропал в дороге. Я отправился к тогдашнему председателю горисполкома Владимиру Степановичу Кузнецову, который был в составе делегации. И он сказал мне: "Да я своими глазами видел, как сундук несли к самолету!" На второй день его нашли. А Кузнецов сделал мне индивидуальный заказ: попросил смастерить сундук в память о его маме. Заплатил по-честному, как положено.

- Говорят, что и губернатор Хлопонин был в числе ваших покупателей.

- А это недавно было, во время благотворительной акции. Губернатор за пять тысяч долларов купил целый набор из шести предметов - со столиком, ларцом - и подарил его краевому краеведческому музею. А деньги, которые он заплатил, переправлены в пользу детей погибших военнослужащих. Но самый мой большой кедровый набор состоит из 57 расписных предметов! Это детский гарнитур.

- А что за нежная роспись характерна для всех ваших работ?

- Это знаменитая городецкая - веточка от византийской школы, от древней техники иконописания. Я ее выбрал за свободу, которой она одаряет художника. Все известные русские росписи строго ограничиваются традиционным набором цветов и изобразительных средств. Кстати, вы знаете о том, что знаменитая гжель была пятицветной? Это в годы советской власти ввели в употребление только синие тона. Знаю художников, которые возвращают ей сейчас пятицветие. А с городецкой росписью у меня особое родство: она с берегов Волги, и я - с этих же берегов.

- Как же вы оказались в Сибири? Свободолюбие привело?

- Вы правы, но только лишь отчасти. Мы с женой объездили страну от Саратова до Находки. И во многих городах имели возможность хорошо устроиться, но остановились в Красноярске.

- Глядя на ваш теремок, на ваши картины, многие бы сказали: везет же человеку!

- Мне действительно повезло... в самом главном. А произошло это, когда я парнишкой пришел играть в любительский оркестр, увидел девочку (видите ее портрет на стене, эти теплые, ласковые глаза?) и подошел к ней. Мы вместе идем по жизни 47 лет... И чем дальше, тем больше я люблю свою жену. Она - мой ангел-хранитель. Вместе мы пережили страшные испытания, о которых больно говорить: трагическую гибель сына, невестки, смерть внука. Жена была неотлучна от меня, когда я два года назад ослеп и не было никакой надежды на исцеление. А вот сейчас сижу перед вами даже без очков. Но тут уж мне сама Божья Матерь помогла.

- Знаю, что вы написали немало икон, какая из них вам наиболее дорога?

- Иверская, ее еще называют по-гречески Портаиссой, то есть Вратарницей. С нею я прозрел. Начал писал этот образ, глядя через лупу, почти на ощупь. Уходил на операцию, которую нельзя было делать из-за недавнего инфаркта, и не знал, допишу ли. А вот вышел и дописал. И в это тяжелое время со мною всё время рядом были они: Матерь Божия и моя жена. Лидия Владимировна по профессии колорист, художник по тканям. Знаете, как она мне всё растолмачивает, но только 20 лет назад сама взялась за роспись, и неплохо получается.

- Что значит - единомышленники... Виктор Иванович, откройте рецепт семейного счастья.

- Он очень прост и проверен всей нашей жизнью: надо любить друг друга, взаимно любить, и чтобы никакой лжи не было в ваших чувствах. Я, чтобы с Лидой в оркестре остаться, за неделю из баяниста выучился на контрабасиста... Мы живем в замечательное время, когда наконец-то книги стали доступны. И вот покупаю я недавно поэму Лонгфелло "Exelsior!", раскрываю ее на словах: "Нес юноша в снега и мрак с девизом непонятным флаг - "Exelsior!". "Вперед!" - так это переводится. И в этом юноше я узнал себя. Герой Лонгфелло донес флаг до самой вершины горы ценою жизни, потому что есть в этом мире ценности, которые дороже самой жизни.

Валентина МАЙСТРЕНКО.

Личные инструменты