Умерла Мария Корякина-Астафьева

Материал из EniseyName.

Перейти к: навигация, поиск

Умерла Мария Семеновна Корякина-Астафьева. По вере родной церкви душа её еще с нами и можно не говорить в прошедшем времени. Теперь только лучше можно услышать уроки её горькой и светлой жизни. В её главной исповедной книге «Знаки жизни есть строчка: «Пою, плачу, работаю…» И подлинно так и жила: плакала, пела, работала.

Мы не успели достойно оценить в ней в тени Виктора Петровича хорошего русского писателя из тех, кто не на виду, но без кого не бывает большой литературы, потому что они – её почва, её небеса и земля, которых мы ведь тоже обычно не видим, но без которых не живем. Она жила Виктором Петровичем, его делом, его словом, и никак было не понять, когда в заботе о детях, в долгом горе при двух умерших дочерях, при хлопотах с внуками, которым она стала и бабушкой и матерью одновременно, она еще успевала писать свои живые, открытые, сердечно простые книги, в которых отказывалась от услуг воображения для побеждающей любви. А тут только и тайны, как у всех русских женщин, – встанешь пораньше, да ляжешь попозже - вот день и продлится. Она знала спасительную силу слова и по его книгам, и по своим, знала, что за него платят жизнью и кровью – дешевле они русскому писателю не даются.

Они глядели на эту жизнь с двух сторон, но одним сердцем И. говоря о себе, оказывается, сказали о нас, ничего не утаив, исповедавшись за нас перед Богом и русской историей

Она всегда любила стихи, знала их без счета, держалась ими. Они и были «пою, плачу, работаю». И как ни трудно жилось с Виктором Петровичем (что мы узнали из её «Знаков жизни»), а еще труднее без него, но всё при всяком воспоминании о нем она неизменно читала чудные стихи Вероники Тушновой:

У всех бывает тяжкий час,

на злые мелочи разъятый.

Прости меня на этот раз,

и на другой, и на десятый, -


Ты мне такое счастье дал,

его не вычтешь и не сложишь,

и сколько бы ты ни отнимал,

ты ничего отнять не сможешь.


Не слушай, что я говорю,

ревнуя, мучаясь, горюя…

Благодарю! Благодарю!

Вовек не отблагодарю я!

С ними ушла последняя коренная русская жизнь и земное русское слово. Но остались их книги, их святая открытость. И этого уже никакое забвение не отнимет, если мы еще хотим зваться русскими людьми.

И мы благодарим, благодарим…

Валентин Курбатов.

Псков

Личные инструменты