Ему не хватает времени в сутках

Материал из EniseyName.

(Различия между версиями)
Перейти к: навигация, поиск
Версия 08:45, 22 декабря 2007 (править)
Admin (Обсуждение | вклад)
(Новая: По ночам в музеях творятся невероятные вещи... Заслуженный деятель искусств РФ Александр Федорович Е...)
← К предыдущему изменению
Текущая версия (10:12, 3 января 2008) (править) (отменить)
Admin (Обсуждение | вклад)

 
Строка 45: Строка 45:
Валентина МАЙСТРЕНКО Валентина МАЙСТРЕНКО
 +
 +[[Категория:Культура]]

Текущая версия

По ночам в музеях творятся невероятные вещи...

Заслуженный деятель искусств РФ Александр Федорович Ефимовский в должности директора Красноярского художественного музея имени В.И. Сурикова работает с 8 февраля 1988 года. По его инициативе и под его руководством проведена реставрация здания музея, открыта реставрационная мастерская, налажен выпуск полиграфических изданий. Как экспозиционер А.Ф. Ефимовский принимал участие в выставках русского авангарда в Италии, Австралии, Германии, где демонстрировались произведения из коллекции и Красноярского художественного музея. За участие в международных программах ему вручены награды - "Золотая пальма" и "Гран-при". Труд А.Ф. Ефимовского отмечен, в частности, медалью "Достойному" Российской академии художеств. Ефимовский весь в заботах: одновременно ремонтируются три здания музея. Город спешит, торопится украсить их к 160-летию со дня рождения Василия Ивановича. Устанавливается новое оборудование, новые светильники, шлифуется старый паркет...

Александр Ефимовский, хоть и на короткой ноге со многими музами, но относится к ним с особым пиететом.
Александр Ефимовский, хоть и на короткой ноге со многими музами, но относится к ним с особым пиететом.

Ищи глаза горящие

- Есть люди, которые на работу ходят - как на работу. Шесть на часах - спокойно идут домой. А есть люди, которым времени в сутках не хватает, и всё оно занято любимым делом. И это самое большое счастье - когда ты занимаешься тем, что любишь, - говорит Александр Федорович. - Я своим сотрудникам говорю: экскурсовод, у которого не горят глаза, - это несчастный человек, он не на своем месте. Любящий свое дело экскурсовод так всё преподнесет, что люди уйдут от него с ощущением радости, хотя бы от того, что побывали в этом красивом доме, который называется музеем.

- Александр Федорович, главное задние вашего музея находится в особняке, построенном одним из представителей знаменитого красноярского рода купцов и меценатов Гадаловых. Это правда, что вы потомка этого рода, петербургского художника Олега Гадалова, пригласили с выставкой на Суриковские дни в Красноярск?

- Пригласить-то пригласил, но возникли проблемы с финансированием. Хотя здание нашего музея, по сути-то, принадлежит ему, он - наследник. Впрочем, как и другие красивейшие здания города, построенные Гадаловыми, где располагаются агроуниверситет, "Детский мир"...

- Гадаловы столько сделали для Красноярска, что было бы странным, если б наши власти не нашли денег на то, чтобы с почетом принять потомка этого рода, который, к тому же, и художник.

- Сейчас идут переговоры, я надеюсь всё-таки на положительное решение. А особняк наш особенно красив, будто для музея и строился. Кстати, красота помещения - эта одна из составных частей увлекательного творческого процесса, которое называют строительством экспозиции. Мы меняем их до 20 за год, и это по-настоящему захватывающий творческий процесс: в красивых залах делать из хорошего материала хорошую экспозицию. Арию Жермона споешь?

- Александр Федорович, вы как-то устраивали замечательную выставку "Лица друзей", на которой были представлены работы, подаренные вам вашими друзьями-художниками, живущими в самых разных концах России, среди них много знаменитостей. И все называли вашу судьбу одной из самых ярких и профессионально счастливых. Но одновременно вы - автор романсов, песен, вокальных произведений. А это уже другая муза. Откуда она явилась к человеку, так всерьез захваченному музейной работой?

- Так ведь мое детство и юность прошли в музыке! Вырос я в большой музыкальной семье, где было шестеро ребятишек. По вечерам мы собирались все вместе за столом и начинали петь под сопровождение двух-трех гитар. Когда слова песен иссякали, мама обращалась ко мне: "Ну, Саша, начинай!". И я заводил какую-нибудь старинную сибирскую песню, вроде этой - о бродяге с Сахалина: "Глухой неведомой тайго-о-о-ю.." А человек, который знает все слова, - главный при застольном пении.

Потом меня отдали на обучение баянисту, который еле-еле играл, и мне приходилось поправлять его. Я шустрый такой был парнишка, в хоре пел при норильской шахте ? 15 и в народном театре оперетты. Поехал учиться на музыканта, в Красноярск на пароходе и, как положено человеку из Норильска, опоздал, приехал к разбитому корыту. Но проявил настойчивость, сказал, что не поеду назад, и мне предложили попробовать попасть на хоровое дирижирование. "Что будешь петь?" - спрашивает меня экзаменатор. "Да хоть что!" - отвечаю я ему. "Как это хоть что? А если арию Жермона попрошу спеть?" Спою, говорю, и арию. Нахальный был молодой человек. И спел. Потому что я эту арию знал.

Меня приняли в училище, но с последнего курса забрали в армию. После службы я вспомнил о своей любви к рисованию и в конце концов оказался на искусствоведческом факультете Уральского госуниверситета. Потом работал сотрудником Пермской художественной галереи, которая по коллекции русского изобразительного искусства уступает только Третьяковке и Русскому музею. Закупая новые работы, я объездил всю страну, обрел множество друзей, в их кругу появились не только художники, но и музыканты, поэты...

- Тогда и появились ваши первые романсы?

- Я бы даже не назвал их романсами. Скорее, это музыкальные размышления. Однажды ко мне пришел в гости пермский поэт Решетов, я говорю: "Алеша, напиши-ка стихи про музей". А он в ответ: мол, что писать, когда уже всё написано. Я его и повел по экспозиции, веду и рассказываю: "Зайду утром - картины одни, днем они уже другие, а вечером совсем иные. А если ночью посмотреть, они вообще будут особенными". Ушел поэт в размышлении, а через несколько дней приносит стихи, от которых душа моя запела: "Когда музеи закрывают, когда на улице темно, портреты тотчас оживают и с натюрморта пьют вино...". Сейчас я напою вам этот романс. С нашим музейным роялем я уже 20 лет в дружбе и, мне кажется, он слушается меня. (Играет и поет).

- Да. По-моему, в этом романсе соединились все ваши музы. Знаю, что как композитор вы успешно сотрудничаете с известным красноярским поэтом Анатолием Третьяковым. Сложно работать вдвоем.

- Гяньте-ка на этот лист, вдоль и поперек исписан, двенадцать вариантов одного стихотворения! Бьемся мы вместе, но я никогда не всовываю своих слов, просто даю советы, и поэт принимает их. Куда ему деваться? (Смеется). Как-то подарил я Анатолию наш музейный календарь "Русский классический пейзаж" и попросил написать стихи на эту вроде бы избитую тему. Самое интересное, что картины из фондов нашего музея вдохновили поэта, и он сочинил. Так родился романс "Классический русский пейзаж".

Классический русский пейзаж: холодное зимнее поле. Всю душу за это отдашь. И сам загрустишь поневоле...

Началом этой музыкальной зарисовки стала тоже картина художника. Надо только уловить ее слова и мелодию...

Недавно в творческой гостиной Клуба православных меценатов состоялся вечер композитора Александра Ефимовского, где музыкальные пьесы и романсы прозвучали в исполнении автора. В одном из них есть слова "Во мне - чужая боль и счастье". Я бы поставила их эпиграфом ко всей деятельности этого талантливого человека - музейной и музыкальной. "А не хотели бы вы украсить собою ряды Союза композиторов?" - спросила я Ефимовского. "Что вы! - рассмеялся Александр Федорович, - для меня вполне достаточно Союза художников, а Союзу композиторов, думаю, вполне достаточно иметь в своих рядах Родиона Щедрина и Александру Пахмутову...".

И всё-таки хочется, чтобы музыкальные сочинения Александра Ефимовского были изданы сборником и звучали с нашей красноярской сцены в исполнении профессионалов, а не только в авторском исполнении в стенах любимого его музея.

Валентина МАЙСТРЕНКО

Личные инструменты